Золотой город - Страница 156

156

— Там, в городе, я убила одного из этих… оборотней, — прошептала она. — Но второй, кажется, жив, хоть тяжело ранен.

— Знаю, — кивнул старый индеец. — Вот потому нам и надо отсюда уходить.

— Но как мы выберемся из долины?

— Я проведу вас по тайной тропе. Именно этой дорогой пользуются люди-волки. Идти по ней тяжело, очень тяжело. Но вам и вашему другу нельзя здесь оставаться.

И старый индеец бесшумно двинулся в дальний конец долины. Нора едва поспевала за его стремительным шагом. Держась в тени скал, они миновали нагромождение камней и подошли к тому месту, где вода, срываясь со скалистого уступа, устремлялась в каньон-щель. Шум водопада разносился эхом в ночной тиши. Над входом в ущелье, как обычно, висело марево брызг. Бейудзин шагнул прямо в мерцающий занавес и словно растворился в нем. Норе оставалось лишь последовать его примеру.

Они очутились на наклонном каменном выступе. Тропа, уходившая в скалы, начиналась за водной пеленой, прямо над ревущим водопадом. Здесь, в узком каменном коридоре, царил непроглядный мрак. Нора с осторожностью ступала по скользкому, поросшему мхом песчанику. Один неверный шаг, и она полетит вниз. Туда, где вода обиженно ревела в тесном лабиринте, подобно угодившему в ловушку грозному зверю.

Тропа вывела их на новый скалистый уступ, более широкий. Миллионы брызг, висевших в воздухе, окутывали женщину диковинным плащом. Из-за постоянной высокой влажности скалы здесь густо поросли мхом и ползучими цветами. Меж валунов пробивалась буйная зелень. Бейудзин раздвинул заросли папоротника, и глазам Норы открылась крошечная пещерка. Там, свернувшись клубком, притулился Смитбэк.

— Билл! — воскликнула она, и слезы хлынули у нее из глаз.

— Господи боже, Нора! — завопил Смитбэк, пораженный ничуть не меньше ее самой. — Я думал, тебя больше нет.

Сжимая ее в объятиях, он покрывал ее лицо торопливыми поцелуями.

— Откуда это? — спросила она, коснувшись глубокой ссадины у него на лбу.

— Мисс Годдар решила проверить мой череп на прочность, — усмехнулся Билл. — И он с честью выдержал испытание. Я немного повалялся без сознания, предаваясь сладким грезам, и теперь свеж как огурчик.

Слабый голос и приступ кашля, прервавший тираду Смитбэка, никак не соответствовали столь бодрому заявлению.

— Кстати, а где Слоан? — с тревогой спросил он, прокашлявшись. — И где все остальные?

— Мы должны идти, — изрек Бейудзин.

На вопрос журналиста он так и не ответил. Лишь указал вперед. Нора различила узкую тропу. Дорожка, петляя меж расщелин и валунов, карабкалась по почти отвесным склонам. В тусклом лунном свете она производила особенно жуткое впечатление. Казалось, путь предназначался лишь для призраков, а не для существ из плоти и крови.

— Я пойду первым, — негромко произнес старый индеец. — За мной двинется Билл. Вы будете замыкающей.

Мгновение он сверлил ее испытующим взглядом, затем с неожиданной для пожилого человека ловкостью стал взбираться наверх. Смитбэк, дрожа всем телом и хватаясь за выступающие камни, последовал за ним. Нора, как ей и велели, замыкала шествие.

Они двигались медленно, старательно избегая валунов, поросших скользким мхом. Снизу доносился шум водопада, вибрация сотрясаемого воздуха ощущалась даже здесь. Каждый шаг давался журналисту с невероятным трудом. Силы его, без сомнения, стремительно таяли. Нора то и дело бросала на него испуганные взгляды.

Спустя несколько долгих минут они преодолели завесу брызг. Лунный свет в каньон-щель почти не проникал, и передвигаться с каждым шагом становилось все труднее. Далеко впереди тропа, делая крутой поворот, исчезала из виду.

— Как ты себя чувствуешь? — обратилась Нора к Смитбэку.

Приступ кашля не дал журналисту ответить, но он бодрым жестом вскинул большой палец вверх.

Бейудзин остановился и предостерегающе поднял руку.

— Что случилось? — одними губами прошептала Нора.

Сердце вновь сорвалось в бешеную скачку. Через секунду ее нос уловил сладковатый аромат сорванных цветов. Теперь она слишком хорошо понимала значение этого запаха.

— Что происходит? — выдохнул Смитбэк.

— Он где-то рядом, — проронил Бейудзин.

Лицо индейца внезапно осунулось, выдавая возраст. Не говоря больше ни слова, он продолжил подъем.

Остатки экспедиции следовали за ним настолько быстро, насколько им позволяли ослабевшие конечности. Раненая лодыжка настойчиво давала о себе знать. Нора прикусила губу.

— Быстрее! — не оборачиваясь, бросил Бейудзин.

— Но Билл не в состоянии… — начала она и осеклась.

Впереди, на фоне гладкой скалистой поверхности, возник темный силуэт. Женщина с содроганием разглядела волчью шкуру, покрытую пятнами запекшейся крови. Оборотень сделал несколько шагов по направлению к ним и замер. До Норы доносилось тяжелое дыхание, со свистом вырывавшееся сквозь прорези кожаной маски. Кроваво-красные глаза сверкали в темноте двумя злобными огоньками. К горлу подкатил ком тошноты, вызванной ужасом и отвращением.

Неожиданно Бейудзин двинулся ему навстречу. Человек-волк наблюдал за ним, не двигаясь с места. В считанных футах от оборотня старый индеец остановился, достал мешочек из оленьей кожи и развязал его. Бормоча какие-то заклятия, он бережно извлек из мешка несколько мельчайших крупинок пыльцы и кукурузной муки и положил на плоский камень. Глаза его неотрывно следили за одетым в шкуру существом.

Нора в оцепенении наблюдала, как оборотень сделал шаг по направлению к камню. Старый индеец произнес лишь одно слово:

156